Мы посетили ветерана Великой Отечественной войны, Казарину Зою Ивановну, накануне дня Победы. Она приняла нас с гостеприимством, добротой и участием. Нелегкие испытания, выпавшие на долю ее семьи, сначала репрессии, потом тяготы военного лихолетья не сломили и не ожесточили ее характера.90 лет — внушительная цифра для человеческой жизни. Достойная междометий.
И на мой вопрос-восклицание: «Какая Вы молодец! Активная, живая-живая!»
Зоя Ивановна не без смущения, ответила, что по дому все делает сама и в помощи нуждается постольку-поскольку. Вот только если шторы снять, а то тяжеловато, спина побаливает.
Юность Зои Ивановны Казариной, в девичестве Лошкамоевой, пришлась на военные годы.
— Девятнадцать лет мне было, когда началась война, — начала Зоя Ивановна свой рассказ. — 22 июня, выходной день, мы с одноклассниками отдыхали в Гилевской роще, когда военный на лошади сообщил, что началась война, и все должны быть вечером на митинге.
Потом сразу же началась мобилизация. Я записалась на краткосрочные шестимесячные курсы медсестер, попутно окончила курсы снайперов. Стреляла я метко, на стрельбища ездили в Гилевскую рощу. По окончании выдали военный билет и сказали: «Ждите повестки». Но повестки долго не было. Устроилась на почту почтальоном. А потом повестка: направили меня в Клинцы Брянскую область в военный госпиталь. От станции Клинцов до нашего госпиталя около четырех километров. Госпиталь сами поднимали из разрушенного здания, то ли клуб это изначально был, то ли школа, не помню. Запомнилось, как пришел эшелон с первыми ранеными. Встречали мы его на станции. Открыли двери. А запах — страшный, с ног сшибает. Перевязку никто в пути раненым не делал, несколько дней они находились в пути, раны загноились буквально до червей. Из машин на наш госпиталь — одна полуторка. Кто мог — сам шёл, остальных раненых мы на носилках тащили. А потом лечили и выхаживали раненых. Одному делала массаж, а на следующий день другая медсестра заступила, а он наотрез - всё звал ту, что была вчера, руки, говорит, у нее мягкие и нежные…
— А были ли весёлые случаи, которые запомнились?
— Мышей я боюсь, и один раненый решил надо мною подшутить. Несла поднос с глиняной посудой, а он мне мышь на плечо! Я взвизгнула и грохнула поднос об пол. Досталось и ему и мне. Вот мне-то за что? — смеется.
- Зоя Ивановна, расскажите, как вы тот победный май 45-го встретили?
- Радость была неимоверная, до слез. Раненые выбежали на улицу, кричат «Ура!», «Победа!», обнимаются, целуются.
Вскоре я вернулась в Тюмень. В 1947 встретила своего будущего мужа. С ним мы прожили душа в душу 43 года.
Я потихонечку спросила о детях. «Были», - просто и тихо ответила Зоя Ивановна.
Спустя 70 лет после войны из тех сестричек прифронтового госпиталя только трое остались, среди них и Зоя Ивановна. Она не унывает, только перебирая старые фотографии, вырезки из газет, все спрашивает: «Вот уйду я, кому они будут нужны? Выкинут?»
А она трепетно собирает и хранит документы-свидетельства своей нелегкой жизни. И похвальную грамоту, выданную ученице 3 класса, Лошкамоевой Зое, и фотографию отца, репрессированного в 38-м, и открытку из 45-го, которую прислал ей раненый, которого она выхаживала в госпитале, и письмо-поздравление с 90-летием от президента России В.В. Путина, и фотографии ветеранов, которых становится с каждым годом все меньше и меньше.
Интервью подготовили: Ледик Лера, Назарова Валя и Черкашина Настя
Кл. руководитель: Говзич Юлия Ивановна
Комментариев нет:
Отправить комментарий